Эпизоды Прованса

– Allemagne! Allemagne! — кричали игравшие в мяч дети, увидев номера на нашей машине.

На маленькой парковке в Арле совсем не осталось свободных мест — рядом на главной площади проходила встреча жителей города, определенно связанная с пандемией и протестами против новых правил правительства.

Игра в мяч на дороге живо напомнила мне мое детство — мы тоже уделяли минимум внимания проезжавшим мимо нас машинам и уходили с их пути только тогда, когда это было жизненно необходимо.

Маленькие футболисты оказались очень отзывчивы, когда мы спросили их об отеле и парковке поблизости. Мне даже показалось, что малыши лучше знают английский, чем их старшее поколение, работающее в отелях, магазинах и других общественных местах. Говорят, многие французы знают английский, но предпочитают делать вид, будто его не понимают. В любом случае, у детей еще нет таких заморочек в головах, и это прекрасно.

Отель располагался на самой оживленной площади города, где после митинга пели, играли и танцевали все, кому не лень. В каждом кафе были свои музыканты: некоторые выступали как группы, другие просто пели под гитару, подсаживаясь к разным столикам.

Мы прошлись по узким улочкам к арене Арля, которая очень напоминала уменьшенную версию Колизея в Риме (империя не обошла этот город своей милостью по части типовых построек). По дороге нам встретился рыжий кот, который посмотрел на нас лишь мельком, после чего рысцой припустил к одному из открытых окон на первом этаже и ловко запрыгнул в него. Был ли это его дом, или же он был желанным гостем в любой квартире с открытым окном — мы доподлинно никогда не узнаем.

Арена производила впечатление лучше сохранившейся и менее отреставрированной, чем сам Колизей. Конечно, по масштабам она уступала своему прототипу, но сразу было понятно, что ее размер полностью соответствует потребностям местного населения, как в прошлом, так и в настоящем.

Дело было поздним вечером. Арена была хорошо подсвечена со всех сторон, что создавало сразу два обстоятельства: удобство рассмотрения памятника даже ночью, равно как и толпы ненасытных комаров, беспощадно атакующих туристов. Мы не избежали их острых жал, но арена в ночное время того стоила.

Сочетание тьмы и яркой подсветки создавало эффект необычайной контрастности сооружения. Арена казалась нарисованной резкими мазками настоящего виртуоза. Каждая арка была черно-белым порталом в прошлое — стоит только заглянуть поглубже да присмотреться получше.

Мимо арены и руин амфитеатра (которые, к сожалению, не были подсвечены ночью), по улочкам и переулкам, через остатки древней крепостной стены и башен, мы вышли к реке. Здесь было не много искусственного света, и бесшумно-спокойная водная гладь больше походила на озеро. Только парочка фонарей на дальнем берегу выдавала границы мощного потока воды.

Здесь Ван Гог написал одну из своих знаменитейших картин — “Звездное Небо”. Наверняка, больше ста лет назад тут было еще меньше света, скрывающего звездное небо от наших глаз. В Арле Ван Гог написал еще немало картин, сюжеты которых всегда отражали повседневную жизнь горожан.

Недалеко от Арля до сих пор стоит монастырь Сен-Поль де Мозоль, в котором от душевных терзаний лечился великий живописец. Сложно найти более умиротворенное место, даже на просторах размеренного Прованса.

Первое впечатление создает оливковая роща, разбитая перед входом в монастырь. Деревья здесь стоят ровными рядами, но их силуэты совсем не похожи на стройные шеренги. Это скорее одинокие фигуры, работающие в поле с удивительной синхронностью. Кажется, что каждое дерево невероятно одиноко, несмотря на то, что его собратья стоят совсем рядом.

Во внутреннем дворе почти загробная тишина. Только ветер колышет кроны старых деревьев, пронося рядом с нами сине-черные грозовые тучи. Здесь можно увидеть памятник самому маэстро — Ван Гог выглядит отощавшим и угловатым, что нельзя трактовать иначе как признак недуга, пусть и душевного. Образ смягчают любимые цветы художника в его руке — подсолнухи.

С удивлением и даже некоторым испугом мы слышим приглушенные стоны из-за глухого высокого забора. Тяготы душевных терзаний здесь до сих пор помогают переносить некоторым людям. Умиротворение сразу же сменяется смертной тоской и невысказанной болью, которую можно морально и физически разделить с другими здесь, в этой тихой обители.

Сквозь длинный двор, галерею и маленький, но удивительно красивый внутренний сад, можно выйти к лавке сувениров. Если не зайти за сувенирами, то можно упустить две самые интересные части монастыря: большой сад с лавандовыми грядками и почти потайную дверь на второй этаж.

Сад монастыря оказался единственным местом во всем Провансе, где нам встретилась еще цветущая лаванда. Пусть это были не те бескрайние поля, что рисуют в туристических справочниках, но у них было свое теплое и уютное очарование. Здесь также можно увидеть картины Ван Гога и сразу же сравнить их с той реальностью, которую он изображал. Наблюдение преломления мысли творца гораздо интереснее любых пейзажей самих по себе.

Что касается почти потайной двери, расположенной в другом конце сувенирной лавки (напротив выхода в сад), то ее действительно трудно увидеть из-за низкого свода. Пройдя через нее и поднявшись на второй этаж, можно получить хорошую награду за наблюдательность — здесь расположена комната, в которой Ван Гог жил на протяжение своего лечения в монастыре.

Комната сразу же подавляет своим гнетуще малым размером и особой атмосферой отчаяния. Маленькое окно зарешечено. Железная кровать, деревянный стул, мольберт и сундук составляют всю мебель и утварь помещения. Здесь тяжело находиться, как физически, так и морально, больше нескольких минут. Человек должен обладать феноменальным смирением и выдержкой, чтобы полноценно проживать свои дни под этими мрачными сводами. Остается лишь надеяться, что Ван Гог чаще бывал на свежем воздухе, чем в этой камере.

*****

Старость — это не только ветхость, но и чувство пустоты и одиночества, разрастающихся изнутри. Это верно не только для людей, но и для городов. Лакост — один из удивительных примеров феномена старости города, который живет, несмотря на свой преклонный возраст и архаичный вид.

Весь город построен из камня. Крепость на вершине горы выглядит как дерево-матриарх, вокруг которого из каменных семян проросли его потомки: церкви, дома и даже дороги. Как и в лесу, здесь тихо и умиротворенно. Группы туристов не в силах нарушить покой этого места — их голоса быстро теряются, тонут в каменных лабиринтах.

Местных жителей совсем не видно, но откуда-то доносятся звуки игры на фортепиано. Сначала пытаешься определить источник звука, понять, где среди этих камней еще теплится жизнь в жаркий полуденный час среди древних камней. Но затем понимаешь, что подобные попытки тщетны — звуки здесь многократно отражаются и запутывают свои следы. Кто бы ни играл здесь — человек или призрак — он всегда будет скрыт причудливыми переливами каменного лабиринта.

Небольшая смотровая площадка на середине подъема к вершине горы и венчающей ее крепости открывается головокружительный вид на половину Прованса. С этой точки видно всё: луга, виноградники, речушки, дальние города и крепости, горы и окутывающие их облака.

Древний город, как старец на скамейке в парке — наблюдает за жизнью вокруг него и знает, что каждая пядь земли перед ним имеет свою ценность. Лучшее, что мы можем сделать — это последовать его примеру: постараться увидеть панораму глазами его каменных окон, почувствовать воздух вокруг его булыжниками, как своей кожей, услышать шепот веков его извилистыми каналами улиц.

Лакост дарует невероятно быстрый эффект погружения в древность, но стоит покинуть границы города, как чары сразу отступают. Древность — это не только особое волшебство, но и знание предела своих сил.

*****

Самое ценное и запоминающееся впечатление от путешествия не всегда связано с бурными эмоциями и яркими красками.

Серое небо, лениво поливающее берег редкими каплями дождя, зеркальная гладь морской воды, почти бесшумно набегающей на крупную гальку пляжа, невысокие пальмы, слегка опустившие свои головы в полудреме раннего утра.

Море обволакивает и убаюкивает, стирает все тревоги и воспоминания. Когда ты один на один с ним — ни души в воде или на берегу — только тогда можешь ощутить бесконечность.

В Сент-Тропе можно увидеть картины на морскую тематику в довольно необычном стиле: всё полотно покрыто ровным слоем серой краски одного тона, и лишь в центре композиции виднеются маленькие паруса яхт, быстро уходящие за горизонт.

Уверен, что испытал то самое чувство, что вдохновило художников этих, на первый взгляд, необычных картин, тем ранним утром на берегу Кань-Сюр-Мер. Эта бесконечность не только наглядно показывает ничтожный размер человека, но и приоткрывает завесу, что обычно ограждает наше хрупкое восприятие от невыносимой колоссальности вселенной.